Игрушки 2 - Страница 57

Контрудар в направлении Ярцево-Соловьёво, начатый 28 июля силами 39 мк позволил остановить, но не отбросить большевиков. Переправы в районе Соловьево взять пока не удалось.

Командир 7-ой тд докладывает о нехватке артиллерийских снарядов.

Командующий 3 ТГ генерал-полковник Гот "

Генерал-фельдмаршал отложил в сторону листок с шифрограммой:

— А что у Гейнца?

— По последним данным его парни дерутся за Гомель. Но со снабжением у них тоже не очень, господин фельдмаршал, — ответил начальник штаба.

— И что вы можете на это мне ответить, господа? — вопрос был адресован двум армейским и одному эсэсовскому генералу.

— Господин фельдмаршал, — взял слово эсэсовец, — нами совместно, — кивок в сторону армейцев, — уже разработан план операции, которая покончит с обнаглевшими бандитами. Для меня скорейшее решение этой проблемы — дело чести! Уже две недели как назначен рейхскомиссар Вайсрутении, господин Кубе, и, должен сообщить вам, что примерно через неделю нас должен посетить сам рейхсфюрер!

***

"Что? Где?" — раздавшиеся неподалёку выстрелы выдернули меня из сна. Раздался ещё один выстрел, и вслед за ним — глухой вскрик раненого. Судя по звуку — стреляли из пистолета.

"Так это они наших расстреливают! — пришло осознание. — Надо поскорее отсюда ноги делать, а то не выдержу ещё — брошусь на охранников, исходя из принципа, что "лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас".

Вскоре крики прекратились, оборванные очередным выстрелом из пистолета. Затем — тишина. Я заметил, что лежавший рядом со мной военврач тоже проснулся:

— Я правильно понимаю, здесь по вечерам расстреливают?

— Нет, здесь не расстреливают. Это охрана развлекается, — тихо ответил он мне.

Нас прервал выстрел из винтовки, гулко прогремевший в ночной тишине.

— Ещё одного, твари… — глухо не проговорил, а простонал Семён.

— Терпи! Будет и на нашей улице праздник! — яростно прошипел я в ответ.

Ещё один выстрел. И тишина.

***

Утро началось для меня с воя сирены. Поднявшись на ноги, я с удивлением обнаружил, что чувствую себя если не хорошо, то, по крайней мере, удовлетворительно. Очевидно, это длительный сон оказал своё благотворное влияние.

Сходив к длинной канаве, служившей для отправления естественных надобностей, я присоединился к толпе, ожидающей выдачи пищи. Протолкавшись через хмурых, изнурённых людей я встал рядом с Михаилом и Семёном.

— Доброе утро!

Миша-танкист скривил в ответ физиономию, давая понять, что не считает это утро добрым, а интеллигентный военврач улыбнулся в ответ на моё приветствие.

После «завтрака», по совету бывалых, я решил ещё немного вздремнуть, но, совершенно неожиданно, снова завыла сирена.

"Что за фигня?" — я приподнялся, стараясь разглядеть, что же там случилось.

Несколько лет назад один старый сиделец, работавший у моих знакомых, поучал: "Вы мальчики, запомните — на киче любое отступление от распорядка — это плохо! Всё, что по расписанию — это норма, а вот любой кипешь не по плану — головняк!"

— Пойдём, может на работы набирают? — позвал меня танкист.

"На работу — это хорошо! Местность заодно разведаю".

Однако на главной «площади» лагеря нас встретили не «покупатели» а местные охранники во главе с фельдфебелем, как я понял ещё вчера — местным начальником.

Рядом с «бугром» стоял невзрачный человечек в аккуратной гражданской одежде, а ещё — тот жлоб, с которым я подрался вчера. Мне показалось, что засвербел ушибленный много лет назад копчик…

Когда пленные угомонились, фельдфебель заговорил. Из-за того, что обращался он больше к «гражданскому», слышно его было плохо, но одну фразу я уловил — Kraft durch Freude!

"Сила через радость? А это-то тут причём? Они что, культмассовый досуг нам организовать решили?"

Тут «гражданский» открыл рот и громко (и откуда такая сила голоса в этом недомерке?), начал переводить:

— Мы, германцы очень не любим леность и безделие! И вас, счастливо освобождённых от пут жидобольшевизма, мы научим ценить не только работу, но и досуг! В Великом Рейхе уже давно действует принцип "Сила через Радость"! Поэтому, с сегодняшнего дня, все незанятые на работах, будут принимать участие в физкультурно-оздоровительной программе!

От услышанного я обалдел, мои соседи, если судить по лицам, — тоже. Переводчик, между тем продолжал:

— Для развития силы духа, выносливости и улучшения питания заключённых, с сегодняшнего дня мы начинаем спортивный турнир!

Толпа зашумела — все обсуждали странное заявление.

— Но, для повышения эффективности, мы совместим спорт и обучение! Турнир будет подобен соревнованиям Великого Рима! — ещё немного, и переводчик станет похож на какого-нибудь телезазывалу.

"Готов поспорить — гладиаторские бои будут!" — решил я про себя, но спорить, естественно, ни с кем не стал.

— Итак! — продолжал надрываться "гражданский", — первым соревнованием будут гонки колесниц!

Челюсть моя устремилась вниз, а кулаки самопроизвольно с хрустом сжались.

Фельдфебель между тем двинулся вдоль строя, показывая дубинкой то на одного, то на другого заключённого.

— Всем выбранным — выйти из строя! — заорал переводчик.

"Похоже, что кто-то из охраны учителем истории в школе работал, — возникла в голове не совсем уместная в данной ситуации мысль. — Или киношек исторических кто-то из них пересмотрел… Что там у нас известное было? "Бен Гур" или ещё какая фигня?"

Отобранных пленных под конвоем двух немцев и четырёх "добровольных помощников" повели к воротам. Бросив взгляд в ту сторону, я заметил, что у двери караулки появился трофейный «максим», и за его рукояти весьма уверенно держится рослый немец с нашивками ефрейтора.